Юрий Топчий: «Хорошо звучать – это очень непросто» (страница 1)

Юрий Топчий: «Хорошо звучать – это очень непросто»	Время: 04.05.2012 07:36
Гитарист Юрий Топчий известен как участник фанк-фьюжн групп Sunlight, Zeitnot и клубного проекта Guru Groove Foundation – коллективов, абсолютно не вписывающихся в общероссийскую музыкальную картинку. С другой стороны, он успешный сессионный гитарист – Юрий объездил всю страну с Юлией Савичевой, писал альбом Земфире и осваивал игру на дарбуке в составе группы Авраама Руссо. Мы встретились с Юрием и поговорили о том, как ему удалось стать востребованным и независимым. Юрий Топчий: «Хорошо звучать – это очень непросто» беседовал : Павел Кантышев Юра, расскажи немного о себе – как начались занятия музыкой? Все произошло случайно. В музыкальной школе я не учился, и когда мне было тринадцать лет, перед моим домом проходил одноклассник. Он шел с гитарой, вокруг него девчонки.. - Привет, Юрец! - Привет, Вадик! - Пойдем, на гитаре поиграем! - А я не умею! - Да я тоже не умею, пошли. Когда я вернулся домой, мои сестры меня не узнали. Я пришел, оторвал от кресла деревянный подлокотник – он формой походил на гитарный гриф. Я расчертил на нем лады, струны и начал учить аккорды на деревяшке. Это был просто кусок дерева, без звука – расчерченные ножом на лаке шесть струн и лады. Раз в неделю я мог брать гитару у своего друга, в выходные, и целое воскресенье я сидел и играл то, что выучил за будни. Потом родители сжалились и купили мне электрогитару Fender, и на ней я прозанимался еще около года. Семья у меня абсолютно немузыкальная, думали – играет и играет, хобби. Они планировали, что я пойду дальше в училище, и потом - в шахту. Но я дал понять, что кроме музыки ничем и не хочу заниматься, и пришлось со скандалами, с криками отправлять меня учиться в Москву. Мы поехали в отпуск и остановились на 2 недели в Москве, чтобы осмотреться – что, куда, как поступить, где какие условия. В государственные учебные заведения я не поступил – там надо было сдавать сольфеджио, писать диктант, а я этого ничего не умел. И в результате нашел в справочнике объявление Высшей Школы Изящных Искусств, на Кузнецком Мосту. Из известных личностей там преподавал Игорь Бриль, и официально числился преподавателем Виктор Зинчук. Это был самый последний вариант, куда я мог пойти. Платное? Да. Таких денег у папы не было, и он как-то занял. Он сначала не хотел тратить столько денег на меня – мол, гитара никуда не приведет, но мама его убедила. Она в меня просто слепо поверила. Более того, им до сих пор все это непонятно, отец 30 лет проработал в шахте, добывал полезные ископаемые. Есть такая организация, называется «Норильский никель» - вот там он работал. Мы договорились, что за год я должен поступить на бесплатное отделение, в музучилище. И как, получилось? Да. Этот год я очень много занимался и поступил на бесплатное отделение в училище при институте культуры. В финансовом плане было тяжело. В день я тратил на еду 30 рублей. Целый день я занимался – в 6 утра вставал, в школу к 7, на Кузнецкий Мост. Я тогда жил в Люберцах, и целый день проводил в школе. За такое трудолюбие меня очень полюбил ректор ВШИИ, и в итоге, когда я поступил на бесплатное в училище, он меня оставил учиться дальше, бесплатно. Кто был твоим педагогом? Мне очень повезло с педагогом. В школе изящных искусств преподавал самый лучший педагог по гитаре в нашей стране, Владимир Константинович Брандт. Я на тот момент его не знал, я вообще знал одного Зинчука. Владимир Константинович оказался очень серьезный дядя, и именно он научил меня мыслить инструментом. Он говорил такие слова, после которых хотелось бежать заниматься. Какое-то время я его совсем не понимал, потому что он ходил вокруг да около, но месяца через три я начал въезжать в его слова. Сейчас я очень благодарен ему за то, что он поставил мне мозги в правильном направлении. Он меня учил мыслить музыкой, доставать её из себя. Он не показывал, как бегать на инструменте, потому что к тому момент я это уже умел. Но он учил использовать то, что я умею и чувствую, и передавать эмоции через инструмент. Я брал ноту и понимал, почему именно эта нота сыграна именно в этом месте, и почему именно этим звуком. Как эволюционировали тои музыкальные вкусы? Как ты пришел к джазу? Когда я поступил в училище, через год в Москве, я сразу окунулся, во-первых, в мир студенчества, а во-вторых, в мир джазовой музыки. У меня был педагог Николай Михайлович Головня, опять-таки бывший ученик Бранда. А самое главное - образовалась среда музыкантов – саксофонисты, барабанщики, басисты. Мы все хотели научиться играть джаз. С самого начала я пробовал импровизировать. За первый год обучения Бранд начал меня приобщать к этому, к сложным аккордам. Он рассказывал, как они образуются, как их обыгрывать. А когда я поступил в училище, то полностью окунулся в эту среду и начал применять знания на практике. А потом в училище появился ансамбль –молодые парни, Денис Маринкин (сейчас он играет у Земфиры), Дмитрий Максимов (впоследствии мы образовали группу Zeitnot), Роман Шилепин, мы вместе играли много, Ираклий Чоладзе, Алексей Рыславский (бас). Где-то здесь уже появился Sunight? Да. Я играл много джазовой музыки, и в то же время был близок к року, фанку, умел правильно включить примочку. И однажды, на втором курсе ко мне подошел Евгений Лебедев, пианист, и сказал: - Юрец, у нас есть идея. Мы хотим создать группу фанковую, поиграть модный музон, будешь с нами? Это было зарождение Санлайта. На саксофон мы решили пригласить Колю Моисеенко. Он тогда для нас был таким заоблачным музыкантом, учился в академии Гнесиных и популярен среди саксофонистов. Мы думали, что ему с нами будет неинтересно, мы ведь дети такие по сравнению с ним, но он вдруг согласился. А потом? Мы много джемовали, и в джеме рождались темы, появлялись какие-то идеи. Мы тут же останавливались, играли это более осмысленно, советовали друг другу, как строить партии. Тогда мы быстро написали «On the wave», «Scafandr», «Golden Sands», «Long Island Ice Tea». Я тогда уже начал чуть-чуть импровизировать, плотно сидел на Джиме Холле, Уэсе Монтгомери (очень много его слушал и снимал). Естественно, Джо Пасс - я учил все его аккордовые идеи. Тэл Фэрлоу. А кто тебя тогда особо цеплял? Пэт Метини. Я его очень много слушал в тот период. Он гигант, и стоит особняком от всех остальных гитаристов - звук, его мышление, мажорно-минорное настроение. И в какой-то момент я понял, что начинаю в него углубляться до полной потери себя. Я наруливал его звук, мыслил его фразами. Такое подражание опасно, и от Пэта Метини я отошел. Я перешел к Скотту Хендерсону. Он в тот момент был для меня на грани рока, джаза, что мне очень нравилось. Я много его снимал. Как раз с Димой Максимовым и Денисом Маринкиным вместе играли композиции Tribal Tech, Vital Tech Tones. Потом мы стали сочинять свою музыку, и так родилась группа Zeitnot, Разделяешь ли ты понятия музыканта и гитариста? Да, и себя я считаю именно музыкантом. Разница в том, что гитарист думает в первую очередь о своей гитаре, а о происходящих вокруг музыкальных тонкостях – нет. Я слушаю много музыки, разных гитаристов, которых нахожу в интернете. На мой взгляд, единицы движутся в правильном направлении - по звучанию, по партиям, по мыслям. Хорошо звучать – это очень непросто. А в чем проблема остальных? Им нужно учиться мыслить так, чтобы отличаться от других. Гитаристов тысячи, и все они как один хотят бегать по грифу и играть быстрые пассажи. Но когда они приходят в хороший коллектив, зачастую не могут связать двух нот, потому что фактически кроме пассажей ничем не занимались. Единицы имеют представление об аранжировке, понимают, как гитара должна звучать в разных стилях – согласись, тоже по-разному. Из наших музыкантом я могу выделить нескольких – Коля Сарабьянов, он очень хорош в разных стилях, Александр Папий – как он играет джаз, как свежо мыслит. Федор Досумов – в России он играет фьюжн лучше всех. Из рок-н-ролльных гитаристов нужно отметить Юрия Цалера из «Мумий-Тролля», Кильдея, Корнея.. Так что я давно совсем не слушаю гитаристов, и моя любимая музыка – не гитарная. Например? Например, группа Keane, их альбом Hopes and Fears я могу слушать круглые сутки. Baths – они смешали все мои любимые стили. У них с ритмической точки зрения звучит такой нео-соул, негритянский грув, очень кривой. При этом электронный звук, гармонии из классики, а подход к вокальной аранжировке – британский инди-стиль. И все это смешалось в одной группе. Люблю Fink, Vampire Weekend, Blondie Redhead, Phoenix, Mute Math – во всех этих группах звучит наше время. В джазовой музыке сейчас все плотно сидят на Robert Glasper Experiment. E.S.T. trio – проект шведского музыканта Esbjorn Svensson, к сожалению, погибшего. Последний концерт у них был, кстати, здесь, в Москве, в зале Чайковского. Wayne Kranz Trio, Jaga Jazzist, Avishai Cohen Trio. И как ты эту музыку находишь? Иногда я делаю так – захожу на трекер, набираю neosoul 2012 и смотрю, что нового выпущено в таком жанре. Скачиваю все, отслушиваю. Если не нравится – тут же удаляю, если нравится – сохраняю, чтобы потом переслушивать более внимательно. Что тебя еще вдохновляет помимо музыки? Очень сильно на меня влияет фотография, поэзия. Был период, когда я какую-то часть моего дня, часа полтора с утра или вечером, сидел и читал стихи Бродского, один за другим. Я нахожу музыку в Бродском, словосочетания, стих в целом, но в основном меня интересуют детали. Вообще, к разговору о творчестве – я считаю, что у нас кризис личности у поэтов, у музыкантов. Сейчас такое время, что очень всего много, и из этого сложно выбрать что-то свое, и мало таких людей, которые чувствуют, в чем они сильны, и могут в этом максимально себя проявить. С кем еще ты сейчас играешь? Своим основным коллективом считаю Guru Groove Foundation. Из известных людей меня можно увидеть на одной сцене с Полиной Гагариной и Домиником Джокером. Еще играю с одним очень хорошим поэтом и автором песен, которого зовут Дмитрий Хмелев. Ты работаешь с попсовыми исполнителями? С Савичевой я работал семь месяцев. Было так много концертов, что я не понимал что происходит. В день по два выступления, перелеты, нас выжали просто – она же была очень популярна. Мы приезжали, отыгрывали и уезжали. В каком-то смысле это меня закалило. Я пытался звучать так как нужно, подбирал инструменты, слышал нужные партии. Концертная игра также..Один раз у меня было 150 000 человек в Кишиневе. Просто не видно было края, где заканчиваются люди. А Земфира? С Земфирой мне было сложно. Я тогда совсем не чувствовал себя в её музыке. Я не чувствовал что она хочет, так как был полностью поглощён музыкой фьюжн. Это был 2006 год и я тогда плотно играл со своей группой Zeitnot, и в тот момент голова моя была забита высшими музыкальными материями. Буквально не мог взять простой аккорд до-мажор. Мы работали вместе семь месяцев, был очень долгий репетиционный процесс. В конечном итоге, мы с ней не срослись, и через некоторое время расстались. Но вскоре она меня позвала снова. Так вышло, что в песне «Когда снег начнется» я придумал сложную партию, и ни один из гитаристов, которых она приглашала, не смог её повторить. Я приехал на запись, сыграл ту партию и уехал. В итоге, она снова предложила мне работу, но опять же на несколько концертов. Земфира очень повлияла на меня в плане саморазвития. Я думал – почему я не проявляю себя здесь в полной мере? Это меня зацепило, и я начал слушать много простой музыки. Я изучал, как правильно должны звучать инструменты. Меня начало интересовать все самое свежее - Земфира привила мне это. Она постоянно балансировала на грани старой и новой музыки – её очень интересовало, как звучат молодые музыканты. Какой у неё подход к музыкантам? Репетиции были очень напряженными. Земфира сложная личность. У неё постоянно внутри происходят какие-то процессы – то она знает, чего хочет, то не знает, либо знает что, но не знает как этого добиться. Она может до бесконечности искать тот нужный звук, который сформировался у неё в голове. Она сильно повлияла на мое мироощущение. Когда я выходил с ней на концерт, я понимал – вот, Юра, пожалуйста. Вот стоит личность. Она абсолютно оригинальна. Такого со мной впоследствии не было. А вот еще с какими-то форматными звездами ты хотел бы поиграть? Если говорить о форматных - после Земфиры больше не с кем. А зарубежные музыканты? Хотел бы ты уехать на Запад? Эта мысль меня посещает постоянно. Но я думаю о своих уехавших друзьях, я смотрю что они делают и как они развиваются. И я вижу, что там крайне тяжело что-либо сделать. Ведь самое главное – это найти единомышленников, которые вместе с тобой решают те же задачи, и с которыми интересно. Если я туда уеду, у меня на поиск уйдет лет пять, и это время можно считать потерянным. Так что лучше здесь – тут я могу заниматься творчеством с правильными людьми. Сейчас после каждого трека, который я делаю с Guru Groove Foundation, у меня на душе хорошо. Я чувствую, что сделал что-то достойное. Это придает сил, чтобы двигаться дальше. Долгожданный вопрос гитарных маньяков. Расскажи, какие у тебя инструменты? Недавно купил две старенькие гитары – Fender Telecaster Custom 1973 года и Gibson ES 335 1967 года. Обе мои старушки звучат на миллион.Еще есть имеется неплохой PRS, есть Fender Stratocaster 1991г., недавно приобрел Gibson Chet Atkins. Когда я начинал, какое-то времяя играл на мексиканском Fender Stratocaster, который мне купили родители еще в Норильске. Когда я начинал играть джаз в училище, у меня был Epiphone Joe Pass. Потом у меня появился Carvin TL-60. Он был у меня на момент образования Sunlight, и все композиции Zeitnot я сочинил тоже на нем. А записывал их уже на свежеприобретенном Suhr, который по просьбе Скотта Хендерсона сделал для меня сам Джон Сур. True story. На PRS СЕ22,я играл в Sunlight, в Guru Groove Foundation и почти во всех поп проектах. А что планируешь купить? Еще обязательно хочу Gretsch (после Зефиры осталась мечта), какой-нибудь старенький стратокастер, ну и мечтаю еще о Gibson Les Paul. А педальки? А вопрос с педалями вообще никогда не закрывается. Под мои "новые старые гитары" нужно подбирать специальный set up. Я делал набор отдельно под PRS, отдельно под Carvin, а вот старушки требуют к себе вообще особого внимания. Нужно постараться, чтобы максимально их раскрыть. Я фанат всех новинок, постоянно ищу что-то новое, все отслушиваю в Youtube – все фрик-примочки, фуззы, дилэи.Вообще, оборудования у меня много. Мой педалборд вся Москва знает. Я сейчас много чего использую,вот например: TС electronic G-Force, квакушка VOX, тюбскример MAXON, T-REX(moller), BB preamp, RC booster(басовый), MOOG phaser, ламповое тремоло(Wigler) electroharmonics, педаль громкости Boss FV-500L, Zvex Fuzz factory. Ревер BossRV, старый японский хорус Maxon, дилэй Tc telectronic (vintage дилэй). Материал с сайта distortion.ru

Юрий Топчий: «Хорошо звучать – это очень непросто»

Время: 04.05.2012 07:36

Гитарист Юрий Топчий известен как участник фанк-фьюжн групп Sunlight, Zeitnot и клубного проекта Guru Groove Foundation – коллективов, абсолютно не вписывающихся в общероссийскую музыкальную картинку. С другой стороны, он успешный сессионный гитарист – Юрий объездил всю страну с Юлией Савичевой, писал альбом Земфире и осваивал игру на дарбуке в составе группы Авраама Руссо. Мы встретились с Юрием и поговорили о том, как ему удалось стать востребованным и независимым.

Юрий Топчий:
«Хорошо звучать – это очень непросто»

беседовал : Павел Кантышев

Юра, расскажи немного о себе – как начались занятия музыкой?

Все произошло случайно. В музыкальной школе я не учился, и когда мне было тринадцать лет, перед моим домом проходил одноклассник. Он шел с гитарой, вокруг него девчонки..

- Привет, Юрец!

- Привет, Вадик!

- Пойдем, на гитаре поиграем!

- А я не умею!

- Да я тоже не умею, пошли.

Когда я вернулся домой, мои сестры меня не узнали. Я пришел, оторвал от кресла деревянный подлокотник – он формой походил на гитарный гриф. Я расчертил на нем лады, струны и начал учить аккорды на деревяшке. Это был просто кусок дерева, без звука – расчерченные ножом на лаке шесть струн и лады. Раз в неделю я мог брать гитару у своего друга, в выходные, и целое воскресенье я сидел и играл то, что выучил за будни.

Потом родители сжалились и купили мне электрогитару Fender, и на ней я прозанимался еще около года. Семья у меня абсолютно немузыкальная, думали – играет и играет, хобби. Они планировали, что я пойду дальше в училище, и потом - в шахту. Но я дал понять, что кроме музыки ничем и не хочу заниматься, и пришлось со скандалами, с криками отправлять меня учиться в Москву.

Мы поехали в отпуск и остановились на 2 недели в Москве, чтобы осмотреться – что, куда, как поступить, где какие условия. В государственные учебные заведения я не поступил – там надо было сдавать сольфеджио, писать диктант, а я этого ничего не умел. И в результате нашел в справочнике объявление Высшей Школы Изящных Искусств, на Кузнецком Мосту. Из известных личностей там преподавал Игорь Бриль, и официально числился преподавателем Виктор Зинчук. Это был самый последний вариант, куда я мог пойти.

Платное?

Да. Таких денег у папы не было, и он как-то занял. Он сначала не хотел тратить столько денег на меня – мол, гитара никуда не приведет, но мама его убедила. Она в меня просто слепо поверила. Более того, им до сих пор все это непонятно, отец 30 лет проработал в шахте, добывал полезные ископаемые. Есть такая организация, называется «Норильский никель» - вот там он работал.

Мы договорились, что за год я должен поступить на бесплатное отделение, в музучилище.

И как, получилось?

Да. Этот год я очень много занимался и поступил на бесплатное отделение в училище при институте культуры. В финансовом плане было тяжело. В день я тратил на еду 30 рублей. Целый день я занимался – в 6 утра вставал, в школу к 7, на Кузнецкий Мост. Я тогда жил в Люберцах, и целый день проводил в школе. За такое трудолюбие меня очень полюбил ректор ВШИИ, и в итоге, когда я поступил на бесплатное в училище, он меня оставил учиться дальше, бесплатно.

Кто был твоим педагогом?

Мне очень повезло с педагогом. В школе изящных искусств преподавал самый лучший педагог по гитаре в нашей стране, Владимир Константинович Брандт. Я на тот момент его не знал, я вообще знал одного Зинчука. Владимир Константинович оказался очень серьезный дядя, и именно он научил меня мыслить инструментом. Он говорил такие слова, после которых хотелось бежать заниматься. Какое-то время я его совсем не понимал, потому что он ходил вокруг да около, но месяца через три я начал въезжать в его слова.

Сейчас я очень благодарен ему за то, что он поставил мне мозги в правильном направлении. Он меня учил мыслить музыкой, доставать её из себя. Он не показывал, как бегать на инструменте, потому что к тому момент я это уже умел. Но он учил использовать то, что я умею и чувствую, и передавать эмоции через инструмент. Я брал ноту и понимал, почему именно эта нота сыграна именно в этом месте, и почему именно этим звуком.

Как эволюционировали тои музыкальные вкусы? Как ты пришел к джазу?

Когда я поступил в училище, через год в Москве, я сразу окунулся, во-первых, в мир студенчества, а во-вторых, в мир джазовой музыки. У меня был педагог Николай Михайлович Головня, опять-таки бывший ученик Бранда. А самое главное - образовалась среда музыкантов – саксофонисты, барабанщики, басисты. Мы все хотели научиться играть джаз.

С самого начала я пробовал импровизировать. За первый год обучения Бранд начал меня приобщать к этому, к сложным аккордам. Он рассказывал, как они образуются, как их обыгрывать. А когда я поступил в училище, то полностью окунулся в эту среду и начал применять знания на практике.

А потом в училище появился ансамбль –молодые парни, Денис Маринкин (сейчас он играет у Земфиры), Дмитрий Максимов (впоследствии мы образовали группу Zeitnot), Роман Шилепин, мы вместе играли много, Ираклий Чоладзе, Алексей Рыславский (бас).

Где-то здесь уже появился Sunight?

Да. Я играл много джазовой музыки, и в то же время был близок к року, фанку, умел правильно включить примочку. И однажды, на втором курсе ко мне подошел Евгений Лебедев, пианист, и сказал:

- Юрец, у нас есть идея. Мы хотим создать группу фанковую, поиграть модный музон, будешь с нами?

Это было зарождение Санлайта. На саксофон мы решили пригласить Колю Моисеенко. Он тогда для нас был таким заоблачным музыкантом, учился в академии Гнесиных и популярен среди саксофонистов. Мы думали, что ему с нами будет неинтересно, мы ведь дети такие по сравнению с ним, но он вдруг согласился.

А потом?

Мы много джемовали, и в джеме рождались темы, появлялись какие-то идеи. Мы тут же останавливались, играли это более осмысленно, советовали друг другу, как строить партии. Тогда мы быстро написали «On the wave», «Scafandr», «Golden Sands», «Long Island Ice Tea».

Я тогда уже начал чуть-чуть импровизировать, плотно сидел на Джиме Холле, Уэсе Монтгомери (очень много его слушал и снимал). Естественно, Джо Пасс - я учил все его аккордовые идеи. Тэл Фэрлоу.

А кто тебя тогда особо цеплял?

Пэт Метини. Я его очень много слушал в тот период. Он гигант, и стоит особняком от всех остальных гитаристов - звук, его мышление, мажорно-минорное настроение. И в какой-то момент я понял, что начинаю в него углубляться до полной потери себя. Я наруливал его звук, мыслил его фразами. Такое подражание опасно, и от Пэта Метини я отошел.

Я перешел к Скотту Хендерсону. Он в тот момент был для меня на грани рока, джаза, что мне очень нравилось. Я много его снимал. Как раз с Димой Максимовым и Денисом Маринкиным вместе играли композиции Tribal Tech, Vital Tech Tones. Потом мы стали сочинять свою музыку, и так родилась группа Zeitnot,

Разделяешь ли ты понятия музыканта и гитариста?

Да, и себя я считаю именно музыкантом. Разница в том, что гитарист думает в первую очередь о своей гитаре, а о происходящих вокруг музыкальных тонкостях – нет.

Я слушаю много музыки, разных гитаристов, которых нахожу в интернете. На мой взгляд, единицы движутся в правильном направлении - по звучанию, по партиям, по мыслям. Хорошо звучать – это очень непросто.

А в чем проблема остальных?

Им нужно учиться мыслить так, чтобы отличаться от других. Гитаристов тысячи, и все они как один хотят бегать по грифу и играть быстрые пассажи. Но когда они приходят в хороший коллектив, зачастую не могут связать двух нот, потому что фактически кроме пассажей ничем не занимались. Единицы имеют представление об аранжировке, понимают, как гитара должна звучать в разных стилях – согласись, тоже по-разному. Из наших музыкантом я могу выделить нескольких – Коля Сарабьянов, он очень хорош в разных стилях, Александр Папий – как он играет джаз, как свежо мыслит. Федор Досумов – в России он играет фьюжн лучше всех. Из рок-н-ролльных гитаристов нужно отметить Юрия Цалера из «Мумий-Тролля», Кильдея, Корнея..

Так что я давно совсем не слушаю гитаристов, и моя любимая музыка – не гитарная.

Например?

Например, группа Keane, их альбом Hopes and Fears я могу слушать круглые сутки. Baths – они смешали все мои любимые стили. У них с ритмической точки зрения звучит такой нео-соул, негритянский грув, очень кривой. При этом электронный звук, гармонии из классики, а подход к вокальной аранжировке – британский инди-стиль. И все это смешалось в одной группе. Люблю Fink, Vampire Weekend, Blondie Redhead, Phoenix, Mute Math – во всех этих группах звучит наше время.

В джазовой музыке сейчас все плотно сидят на Robert Glasper Experiment. E.S.T. trio – проект шведского музыканта Esbjorn Svensson, к сожалению, погибшего. Последний концерт у них был, кстати, здесь, в Москве, в зале Чайковского. Wayne Kranz Trio, Jaga Jazzist, Avishai Cohen Trio.

И как ты эту музыку находишь?

Иногда я делаю так – захожу на трекер, набираю neosoul 2012 и смотрю, что нового выпущено в таком жанре. Скачиваю все, отслушиваю. Если не нравится – тут же удаляю, если нравится – сохраняю, чтобы потом переслушивать более внимательно.

Что тебя еще вдохновляет помимо музыки?

Очень сильно на меня влияет фотография, поэзия. Был период, когда я какую-то часть моего дня, часа полтора с утра или вечером, сидел и читал стихи Бродского, один за другим. Я нахожу музыку в Бродском, словосочетания, стих в целом, но в основном меня интересуют детали. Вообще, к разговору о творчестве – я считаю, что у нас кризис личности у поэтов, у музыкантов. Сейчас такое время, что очень всего много, и из этого сложно выбрать что-то свое, и мало таких людей, которые чувствуют, в чем они сильны, и могут в этом максимально себя проявить.

С кем еще ты сейчас играешь?

Своим основным коллективом считаю Guru Groove Foundation. Из известных людей меня можно увидеть на одной сцене с Полиной Гагариной и Домиником Джокером. Еще играю с одним очень хорошим поэтом и автором песен, которого зовут Дмитрий Хмелев.

Ты работаешь с попсовыми исполнителями?

С Савичевой я работал семь месяцев. Было так много концертов, что я не понимал что происходит. В день по два выступления, перелеты, нас выжали просто – она же была очень популярна. Мы приезжали, отыгрывали и уезжали. В каком-то смысле это меня закалило. Я пытался звучать так как нужно, подбирал инструменты, слышал нужные партии. Концертная игра также..Один раз у меня было 150 000 человек в Кишиневе. Просто не видно было края, где заканчиваются люди.

А Земфира?

С Земфирой мне было сложно. Я тогда совсем не чувствовал себя в её музыке. Я не чувствовал что она хочет, так как был полностью поглощён музыкой фьюжн. Это был 2006 год и я тогда плотно играл со своей группой Zeitnot, и в тот момент голова моя была забита высшими музыкальными материями. Буквально не мог взять простой аккорд до-мажор.

Мы работали вместе семь месяцев, был очень долгий репетиционный процесс. В конечном итоге, мы с ней не срослись, и через некоторое время расстались. Но вскоре она меня позвала снова. Так вышло, что в песне «Когда снег начнется» я придумал сложную партию, и ни один из гитаристов, которых она приглашала, не смог её повторить. Я приехал на запись, сыграл ту партию и уехал. В итоге, она снова предложила мне работу, но опять же на несколько концертов.

Земфира очень повлияла на меня в плане саморазвития. Я думал – почему я не проявляю себя здесь в полной мере? Это меня зацепило, и я начал слушать много простой музыки. Я изучал, как правильно должны звучать инструменты. Меня начало интересовать все самое свежее - Земфира привила мне это. Она постоянно балансировала на грани старой и новой музыки – её очень интересовало, как звучат молодые музыканты.

Какой у неё подход к музыкантам?

Репетиции были очень напряженными. Земфира сложная личность. У неё постоянно внутри происходят какие-то процессы – то она знает, чего хочет, то не знает, либо знает что, но не знает как этого добиться. Она может до бесконечности искать тот нужный звук, который сформировался у неё в голове.

Она сильно повлияла на мое мироощущение. Когда я выходил с ней на концерт, я понимал – вот, Юра, пожалуйста. Вот стоит личность. Она абсолютно оригинальна. Такого со мной впоследствии не было.

А вот еще с какими-то форматными звездами ты хотел бы поиграть?

Если говорить о форматных - после Земфиры больше не с кем.

А зарубежные музыканты? Хотел бы ты уехать на Запад?

Эта мысль меня посещает постоянно. Но я думаю о своих уехавших друзьях, я смотрю что они делают и как они развиваются. И я вижу, что там крайне тяжело что-либо сделать. Ведь самое главное – это найти единомышленников, которые вместе с тобой решают те же задачи, и с которыми интересно. Если я туда уеду, у меня на поиск уйдет лет пять, и это время можно считать потерянным. Так что лучше здесь – тут я могу заниматься творчеством с правильными людьми. Сейчас после каждого трека, который я делаю с Guru Groove Foundation, у меня на душе хорошо. Я чувствую, что сделал что-то достойное. Это придает сил, чтобы двигаться дальше.

Долгожданный вопрос гитарных маньяков. Расскажи, какие у тебя инструменты?

Недавно купил две старенькие гитары – Fender Telecaster Custom 1973 года и Gibson ES 335 1967 года. Обе мои старушки звучат на миллион.Еще есть имеется неплохой PRS, есть Fender Stratocaster 1991г., недавно приобрел Gibson Chet Atkins. Когда я начинал, какое-то времяя играл на мексиканском Fender Stratocaster, который мне купили родители еще в Норильске. Когда я начинал играть джаз в училище, у меня был Epiphone Joe Pass. Потом у меня появился Carvin TL-60. Он был у меня на момент образования Sunlight, и все композиции Zeitnot я сочинил тоже на нем. А записывал их уже на свежеприобретенном Suhr, который по просьбе Скотта Хендерсона сделал для меня сам Джон Сур. True story. На PRS СЕ22,я играл в Sunlight, в Guru Groove Foundation и почти во всех поп проектах.

А что планируешь купить?

Еще обязательно хочу Gretsch (после Зефиры осталась мечта), какой-нибудь старенький стратокастер, ну и мечтаю еще о Gibson Les Paul.

А педальки?

А вопрос с педалями вообще никогда не закрывается. Под мои "новые старые гитары" нужно подбирать специальный set up. Я делал набор отдельно под PRS, отдельно под Carvin, а вот старушки требуют к себе вообще особого внимания. Нужно постараться, чтобы максимально их раскрыть. Я фанат всех новинок, постоянно ищу что-то новое, все отслушиваю в Youtube – все фрик-примочки, фуззы, дилэи.Вообще, оборудования у меня много. Мой педалборд вся Москва знает. Я сейчас много чего использую,вот например: TС electronic G-Force, квакушка VOX, тюбскример MAXON, T-REX(moller), BB preamp, RC booster(басовый), MOOG phaser, ламповое тремоло(Wigler) electroharmonics, педаль громкости Boss FV-500L, Zvex Fuzz factory. Ревер BossRV, старый японский хорус Maxon, дилэй Tc telectronic (vintage дилэй).

Материал с сайта distortion.ru

ОБРАТНО К СПИСКУ ТЕМ

В этот форум могут писать только зарегистрированные пользователи!

Статьи

Поиск музыкантов

работа для музыкантов

музыкальные инструменты

репетиционные базы Москвы

форум вокалистов

форум текстовиков

форум клавишников

форум барабанщиков

форум гитаристов

Юрий Топчий: «Хорошо звучать – это очень непросто»

Юрий Топчий:
«Хорошо звучать – это очень непросто»

			Все репетиционные базы и студии
			Магазины музыкальных инструментов